Но мы до сих пор не понимаем главного в феномене Жизни – как она возникла на Земле и, каким образом она кодируется в хромосомах. Существует ряд гипотез, каждая из которых, в лучшем случае, лишь часть правды. Отсюда теоретико-биологические трудности в трактовке ВИЧ и рака, а следовательно, и ошибки при их лечении. Оба болезнетворных начала оккупируют главное в любой биологической системе - ее генетический аппарат, то есть сумму «знаний» организма о самом себе. И вот парадокс, вроде бы о хромосомах и ДНК знаем достаточно. Онкогены обнаружены, геном ВИЧ изучен и как эти информационные структуры функционируют в хромосомах понятно. О работе генетического кода и рибосом, тоже вроде бы известно в деталях. Но этого почему-то оказывается недостаточно для разработки абсолютных методов борьбы с раком и ВИЧ. Худшая ложь - это полуправда. В нее привычно верится, особенно, если это полуправда «знания» о генетическом кодировании. Здесь все - неприступный бастион для критики и все догматизировано. Даже основное понятие, стратегическая схема генетического кодирования (ДНКРНКБелок) так и названо "Центральная Догма".  Атака на эту догму до недавнего времени казалась бессмысленной, обреченной на провал. И как оказалось, напрасно. От того правильно ли мы понимаем генетическое кодирование зависит правильность или неточность стратегии изучения ВИЧ и рака, да и не только этих патологий. Первую брешь в этой догме пробило открытие ревертазы, и догма автоматически превратилась лишь в версию, которая звучит теперь существенно скромнее: ДНКРНКБелок. Но и эта модификация наших представлений о биосинтезе белков подвергается эрозии, поскольку она - лишь очередное приближение к истине, к пониманию языково-образного плюрализма генома как средству кодирования пространственно-временной структуры биосистем [1, 2, 3].
 
Новая постановка проблемы
В данном исследовании мы развиваем свои идеи, цель которых не в окончательном разрушении так называемой «канонической» триплетной модели генетического кода, но в развитии и установлении ее точного места в системе знаний о принципах работы хромосом. Да, можно сказать, что триплетный код - истина. Но это истина такого рода, как если бы утверждали, что с помощью алфавита можно написать любое слово. Это верно. Но если мы пытаемся идти дальше, располагая только этим знанием, и доказываем, что с помощью алфавита можно конструировать правильные предложения, то это неверно. Потому, что для построения человеческой речи требуются законы мышления, грамматики и логики. А геном именно речеподобен и логичен, хотя эти фундаментальные черты - не единственный способ выражения его образно-смысловых конструкций. Более того, мы склонны принять идеи В.В.Налимова [4], которые приводят нас к идее, что геном обладает способностью к квазисознанию. Наши логика и модели – это попытка получить знания более высокого уровня о законах построения генетических текстов и иных знаковых структур генома, знания, которые находятся в начальной стадии развития. Основы их были заложены еще в 20-е годы русскими исследователями А.Г.Гурвичем [5], В.Н.Беклемишевым [6] и А.А.Любищевым [7].
Что же можно предложить в развитие и дополнение общепринятой теории генетического кодирования, и как это может помочь решить, как частный случай, проблему ВИЧ и рака? Условно, до полного доказательства, примем  три положения, имеющие определенные теоретико-экспериментальные доказательства [1, 2, 8, 9].
1.Молекулы ДНК в составе хромосом обладают вещественно-волновой двойственностью, родственной дуализму элементарных частиц. В соответствии с этим ДНК кодирует организм двояко - и с помощью вещества ДНК, и за счет ее знаковых волновых функций, в том числе и на уровне собственных лазерных излучений [10].
2.Генетический аппарат обладает способностью быть нелокальным на молекулярном уровне (голографическая память хромосомного континуума) и квантово-нелокальным в соответствии с эффектом Эйнштейна, Подольского, Розена [11]. Последнее означает, что генетическая и иная регуляторная волновая информация генома записывется на уровне поляризаций его фотонов и нелокально (повсеместно и за нулевое время) передается (разворачивается) по всему пространству биосистемы по кодовому параметру поляризаций. Этим достигается безинерционный информационный контакт между миллиардами клеток организма.
3.Геном в целом и отдельные клеточные ядра  обладают квази-сознанием разного уровня; и геном, и отдельные клеточные ядра способны генерировать и распознавать текстово-образные регуляторные структуры с использованием фонового принципа, голографии и квантовой нелокальности.

Взгляд вперед
Допустим, получены окончательные доказательства этих положений. Тогда проблема ВИЧ и рака представляется в совершенно ином интеллектуальном измерении. Попытаемся пояснить эти идеи и факты в теоретико-биологическом и медицинском  осмыслении. Например, что такое вещественно-волновой дуализм ДНК и как он связан с многочисленными кодовыми функциями хромосом, существенно отличающимися от известного триплетного генетического кода?  В определенном смысле геном выступает как сложный многоволновой лазер с перестраиваемыми частотами и поляризациями фотонов. Он излучает свет, гено-знаково промодулированный ДНК по амплитуде, фазе, частоте и поляризации. Более того, геном, вероятно, еще и разер, конвертирующий когерентные знаково поляризованные фотоны в телепортационно связанные с ними когерентные изоморфно знаково поляризованные  радиоволны широкого спектра [9, 12]. Геном является также и мобильной меняющейся мультиплексной квазиголограммой, способной при ее многоволновом автосчитывании собственными фотонными излучениями образовывать свето-радиоволновые генознаковые и иные регуляторные структуры [9]. Такие структуры являются реестрами электромагнитных разметочных схем (калибровочных полей) построения пространства-времени биосистем. И наконец, геном – это квазитекстовое образование, с элементами квантовой нелокальности, которое может само себя безинерционно "прочитывать" в миллиардах своих клеток и пользуется полученной при этом информацией как одним из руководств жизнедеятельности и одним из способов организации своей структуры [8, 9]. Наверное,  эти идеи  о новых информационных измерениях генома для многих биологов и генетиков, а тем более для медиков, воспринимаются сейчас как "китайская грамота". Однако, не для всех из них. Мышление такого рода, пустившее корни в 20 годах в России, набирает силу с резким ускорением в последнее десятилетие.
 Из этого с определенностью следует, что пока не поздно, необходимо менять стратегию поиска методов лечения ВИЧ и рака, поскольку традиционные попытки решить эти проблемы все более похожи на желание снять богатый урожай, засевая асфальт. Новая стратегия должна быть основана на фундаментальных исследованиях вещественно-волновых и квази-речевых атрибутов генома высших биосистем. Еще раз подчеркнем, что мы рассматриваем хромосомный континуум как знаковый лазерно-радиоволновой излучатель [8, 2, 9]. И этому есть прямые экспериментальные свидетельства. Например, для доказательства лазерных потенций генетических структур мы показали, что in vitro ДНК и хроматин может быть накачан как лазеро-активная среда с последующей лазерной генерацией света [10].
  Если мы знаем эти существенные характеристики генома, то возникают естественные и конкретные  вопросы – меняется ли знаковый характер лазерно-радиоволновой излучений хромосом при встраивании в них чужеродного генома ВИЧ? И что при этом происходит с "семантикой" излучений при транспозициях онкогенов или любых других мобильных полинуклетидных последовательностей, а такжже при BZ и иных конформационных переходах в ДНК in vivo? Связано ли это с изменением квази- и голографических программ, то есть, создаются ли новые, изменяются ли старые, «стираются» ли они, и так далее? Динамичен ли при таких перестройках генома параметр поляризации излучений в семиотическом аспекте? Отражается ли все это на работе рибосом? Такие вопросы можно множить и далее. Ответ на любой из них может стать ключевым в трактовке природы ВИЧ и рака.
 
             Более подробно о теоретичеких построениях. 
Или другая проблема, также фундаментальная. Онкогены и геном ВИЧ, занимая определенные позиции в трехмерном пространстве хромосом клеток-хозяев, до какого-то времени не проявляют себя как патогенные факторы. В этом смысле поведение ВИЧ в организме инфицированного человека непредсказуемо. Инкубационный период ВИЧ может варьировать от недели до 10 лет. Считается, что есть определенный механизм индуцирования ВИЧ инфекции из латентного "спящего" состояния, но этот механизм не понят, а следовательно, упускается возможность заставить ВИЧ быть "спящим" в организме человека всегда.  Организм и клетки их "не замечают" или даже, как в случае онкогенов, используют в благих целях как факторы роста. Почему они воспринимаемы адекватно (правильно) организмом до времени "X" и семантически перерождаются, вызывая управленческую катастрофу в клетках, после времени "X"? Следуя нашей логике, можно думать, что в патологических состояниях, равно как и в норме, работают, как минимум, четыре фактора -  "голографичность" и "лингвистичность" генома, его фоновая (контектная) самоорганизация и его квантовая нелокальность.
Эволюция биосистем создала их собственные генетические "тексты" и геном-биокомпьютер как квази-разумный "субъект". Он на своем уровне "читает и понимает" эти тексты. Чрезвычайно важно для обоснования этой элементарной "разумности" генома, что естественные (не существенно на каком языке) человеческие тексты и генетические  "тексты"  имеют сходные математико-лингвистические и энтропийно-статистические характеристики. Это относится, в частности, к такому понятию как фрактальность распределения плотности частот встречаемости букв (для генетических "текстов" буквы – это нуклеотиды) [13].
Еще одно подтверждение  лингвистической трактовки кодовых функций генома получено американскими исследователями [14]. Работая с  “кодирующими” и “некодирующими” последовательностями ДНК эукариот (в рамках старых представлений о генах), они пришли к выводу, аналогичному нашему. Он  противоречит догме о том, что знаковые функции сосредоточены только в белок-шифрующих участках ДНК. Они применили метод статистического анализа естественных и музыкальных текстов, известный как закон Ципфа-Мандельброта, а также известный постулат избыточности текстовой информации Шеннона, рассчитываемый как энтропия текстов  (относительно энтропии текстов и статистики распределения слов в текстах см., например, работы [15-18]). В результате они выяснили, что “некодирующие”  районы ДНК (спейсовые, интронные и другие) более схожи с естественными языками, чем “кодирующие”. Исходя из этого, авторы предполагают, что “некодирующие”  последовательности генетических молекул  являются основой для одного (или более) биологических языков. Кроме того, авторами был разработан статистический алгоритм поиска кодирующих последовательностей ДНК, который выявил, что белок-кодирующие участки обладают существенно меньшими дальнодействующими корреляциями по сравнению с зонами, разделяющими эти участки. Распределение ДНК-последовательностей оказалось настолько сложным, что использованные методы переставали удовлетворительно работать уже на длинах, превышающих интервал от 100 до 10000 пар оснований. Распределение Ципфа-Мандельброта для частот встречаемости “слов” с числом нуклеотидов от 3 до 8 показало большее соответствие естественному языку некодирующих последовательностей относительно кодирующих. Напомним, что кодирование авторы понимают как запись информации об аминокислотной последовательности, и только. И в этом парадокс, заставивший их заявить, что некодирующие регионы ДНК  это не просто “junk” (англ. - “мусор”), а языковые структуры, предназначенные для каких-то целей с неясным пока назначением. Дальнодействующие корреляции в этих структурах авторам также не понятны, хотя и обнаружена нарастающая сложность некодирующих последовательностей в эволюции биосистем. И это продемонстрировано на примере семейства генов тяжелой цепи миозина при переходе от эволюционно  низких таксонов к высоким. Приведенные данные [14] полностью соответствует нашим идеям, высказанным ранее и независимо [1, 2], о том, что “некодирующие” последовательности ДНК, а это около  % генома, являются стратегическим информационным содержанием хромосом. Оно имеет материально-волновую природу и поэтому многомерно и выступает, в сущности, как голографическая ассоциативно-образная и одновременно как семантико-семиотическая программа эмбриологического начала, смыслового продолжения и логического конца любой биосистемы. Интуитивно поняв тупиковость старой модели генетического кодирования, авторы [14] с ностальгической грустью прощаются со старой и хорошо послужившей  моделью генетического кода, не предлагая, правда, ничего взамен.
 
Омонимо-синонимические неоднозначности генетических текстов. Для чего они нужны организму?
Общим фундаментальным семиотико-семантическим свойством естественных и генетических текстов является их синонимии и омонимии. Это обеспечивает для хромосом, также как и для естественных текстов и речи, сверхизбыточность информации, ее многозначность, а поэтому приспособительную гибкость. Многозначность одних и тех же генетических текстов переходит в однозначность вследствие меняющегося положения ДНК-последовательностей в пространстве генома за счет их транспозиций и/или транспозиций соседствующего контекста. Это аналог ситуаций в естественных текстах и речи, когда синонимо-омонимические неоднозначности частей семантического поля снимаются контекстом  или «фоном» (см. «фоновый притнцип» [19]).
В традиционной триплетной модели генетического кода легко обнаруживается омонимии кодирующих дублетов. Значение таких омонимий до сих пор не понято и не оценено, за некоторым исключением [2, 20]. Необъяснимая проблема омонимий кодонов информационных РНК (mРНК) сразу возникла при создании триплетной модели шифровки аминокислот в процессах биосинтеза белков. И сразу стала миной замедленного действия, поскольку правильное объяснение биологического (информационного) смысла таких омонимий автоматически приводит к необходимости существенного уточнения триплетной модели, если не сказать - полного ее пересмотра. В чем проявляются омонимии кодонов? Ряд различающихся аминокислот кодируются одинаковыми дублетами в составе кодонов mРНК, а третьи нуклеотиды в кодонах могут меняться хаотически, они "воблируют" (англ. "wobble" – качание) и могут быть любыми из четырех канонических. Вследствие этого они не коррелируют с кодируемыми аминокислотами [21, 22]. По этой причине возникает семантическая неоднозначность выбора рибосомой антикодонов транспортных РНК (tРНК), несущих аминокислоты. Например, каждый из синонимических  кодонов стандартного кода высших биосистем AGT и AGC кодирует серин, а каждый из синонимических кодонов AGA и AGG кодирует аргинин. Поскольку третьи нуклеотиды кодонов mРНК в сочетании со знаковым дублетом  не имеют точных аминокислотных коррелятов, а первые два знаковых нуклеотида кодонов одинаковы, но при этом кодируют разные аминокислоты, возникает неоднозначность в выборе антикодонов tРНК. Иными словами, рибосома с одинаковой вероятностью может выбрать и сериновую, и аргининовую tРНК, что может привести к синтезу аномальных белков. В действительности же таких ошибок не происходит, точность белкового биосинтеза чрезвычайно высока. Только в некоторых метаболически аномальных ситуациях происходят ошибки (наличие некоторых антибиотиков, аминокислотный дефицит и др.). В норме рибосома каким-то образом делает правильный выбор антикодонов tРНК из омонимичных дублетов.
Мы полагаем, что правильный выбор из дуплетных антикодонов-омонимов реализуется по резонансно-волновым и контекстным (ассоциативным, голографическим) и/или так называемым “фоновым механизмам”. Омонимичность аминокислотного кода может быть преодолена точно так же, как это происходит в естественных языках  путем помещения омонима, как части, в целое, то есть в законченную фразу, контекст которой дешифрует омоним и присваивает ему единственное значение, создавая однозначность. Поэтому mРНК в качестве своего рода “фразы” или “предложения” должна работать в белковом синтезе как функциональное кодирующее целое (нелокально), задающее последовательность аминокислот на уровне ассоциатов аминоацилированных tРНК, которые комплементарно взаимодействуют со всей молекулой mРНК. Макростерические несоответствия между mРНК-  и tРНК-континуумами могут сниматься благодаря конформационной лабильности макромолекул.  При этом роль А-Р участков рибосомы заключается в акцепции таких ассоциатов  предшественников белка с последующей энзиматической сшивкой аминокислот в пептидную цепь. В этом случае будет происходить контекстно-ориентированный однозначный выбор аминокислоты и снятие омонимии дуплет-антикодонов. Можно предсказать  в связи с этим, что взаимодействие аминоацилированных tРНК с mРНК носит коллективный фазовый характер по типу реассоциации (“отжига”) однотяжных ДНК при понижении температуры после “плавления” нативного полинуклеотида. Существуют ли экспериментальные данные, которые можно было бы трактовать в таком духе? Их немало и они сведены в обзорно-аналитическом исследовании [23]. Приведем некоторые из них. Известно, что правильность узнавания молекулами tРНК терминирующих кодонов зависит от их контекстного окружения (подтверждение наших теоретических построений), в частности, от наличия за стоповым кодоном уридина. Как подтверждение можно рассматривать работу [24], где показано следующее. Вставка строки из девяти редко используемых CUA-лейциновых кодонов после 13-го  в составе  313 кодонов тестируемой mРНК сильно ингибируют их трансляцию без явного влияния на трансляцию других  mРНК, содержащих  CUA-кодоны. Здесь явно проявляются контекстные ориентации трансляции. Хорошо просматривается стратегическая линия влияния строго определенных  и далеко расположенных от места образования пептидной связи  кодоновых вставок в mРНК на включение или не включение определенной аминокислоты в состав синтезируемого белка. Это дистантное влияние, связанное с континуальностью и с высокой пространственной координированностью белкового синтеза. Это также  пример нелокальности функций генетического аппарата, когда mРНК воспринимается белок-синтезирующим аппаратом не только по частям (понуклеотидно, локально),  но и как целое (нелокально). Однако в цитируемой работе этот ключевой феномен просто констатируется, оставаясь для исследователей непонятным, даже не обсуждается. Таких работ становится все больше. В цитируемом исследовании ссылаются, к примеру, на полдюжины аналогичных результатов, где трактовка в этом смысле также  затруднена.  Причиной этому, очевидно, является несовершенство  модели триплетного генетического кода. Модель не точна еще и потому, что существуют необычные протяженные (swollen) антикодоны. Когда они вовлечены в синтез белка, в А-сайте рибосомы участвуют не три, а большее число пар оснований [23]. Это означает, что догматический постулат триплетности кода нарушается и в этом случае. В работе [23] приводятся результаты экспериментов по  взаимодействию tРНК-tРНК на рибосоме,  и это также полностью  подтверждает нашу идею об ассоциате (континууме) нагруженных аминокислотами tРНК как предшественнике белка. В работе [23] высказана существенная мысль, близкая нам, что эффект действия контекста  mРНК на однозначное включение аминокислот в пептид является отражением неких фундаментальных, и пока плохо изученных, закономерностей декодирования генетической информации в процессе белкового синтеза. Напомним, что относительно простая генетическая информация о синтезе белков занимает около 1% объема хромосом. 99% - это программы существенно более высокого - лингвистико-волнового (ментального), голографического и квантово-нелокального уровней. 

Прионы как еще один из феноменов, противоречащих центральной догме молекулярной биологии.
 Как видим, ранние представления о генетическом коде и знаковой работе белок-синтезирующего аппарата носят сильно упрощенный характер. Возможно, последним аргументом в пользу окончательного пересмотра центральной догмы молекулярной биологии служит феномен прионов. Прионы – это низкомолекулярные паразитические белки (PrPsc), поражающие головной мозг животных (бешенство коров) и человека (болезнь Альтсгеймера, синдром Крейцфельда-Якоба и другие). Необъяснимой особенностью прионов является их вирусоподобная штаммоспецифичность. Но штаммоспецифичность свойственна только  микроорганизмам или вирусам, которые располагают генетическим аппаратом. Вместе с тем считается, что геном у прионов отсутствует, поскольку многочисленные попытки обнаружить в составе прионов хотя бы следы ДНК или РНК заканчивались неудачей. Возникает сильное противоречие, которое в очередной раз ставит под сомнение центральную догму молекулярной биологии: генома у прионов нет, а генетические признаки налицо. Не в силах объяснить это, «спасая» центральную догму, все-таки предполагают, что остатки ДНК или РНК прячутся в каких-то складках молекул прионов [25]. Однако, десятилетия исследований прионов, увенчавшиеся нобелевской премией 1997 года Стенли Прузинеру за исследования в этой области, показали абсолютно точное отсутствие в их составе нуклеиновых кислот, следовательно и генома [26]. Как выйти из этого противоречия? Если придерживаться центральной догмы, то это невозможно. Отказавшись от нее, мы можем представить себе следующий сценарий биогенеза прионов [27]. Главной знаковой фигурой здесь выступает "виртуальный геном прионов", то есть геном временный, взятый заимообразно у клеток-хозяев. Можно сказать, что в качестве временного или «транзитного» генома прионов в этом случае выступает белок-синтезирующий аппарат клеток-хозяев. Похоже, прионы в качестве одного из способов размножения сохранили палеогенетический путь, позволяющий им в ряде случаев не пользоваться генами, кодирующими их в хромосомах, а саморазмножаться иным путем, игнорируя центральную догму молекулярной биологии и генетики. Для клетки, чтобы синтезировать прионы, обращаться к кодирующим их генам - это, хотя и прогрессивный, но организационно и энергетически трудный путь. Прионы могут поступать проще.
Мы предполагаем, что NH-группы пептидных связей PrPsc могут реагировать с ОН-группами остатков рибозы акцепторных CCA-последовательностей соответствующих tРНК. В ходе гипотетических ферментативных реакций возникающий поли-tРНК-континуум, колинеарный PrPsc, попарно пространственно сближает антикодоны, образуя ковалентно дискретное «подобие информационной РНК» (пиРНК). Это этап почти обратный синтезу белка на рибосоме. Вероятно, он проходит на А- , Р-сайтах рибосомы.  Затем идет синтез РНК на пиРНК. Для этого необходима соответствующая РНК-полимераза, способная работать с ковалентно-дискретной матрицей пиРНК. В этом и заключается "заимообразность" пользования прионами белок-синтезирующего аппарата клеток-хозяев на время размножения прионов. На этой стадии прионы становятся вирусоподобными и поэтому штаммоспецифичными. Временность вирусоподобности создает иллюзию отсутствия у них генетического аппарата.  В период такого экзотического варианта размножения прионов их пептидные цепи служат матрицами, на которых попарно на А-Р участках рибосом, выстраивается поли-tРНК-континуум, образуя дискретные полиантикодоны. Последние, объединяясь попарно, либо сразу служат матрицей для РНК-зависимого синтеза mРНК прионов, либо (по другому пути) полиантикодоны за счет специфического сплайсинга вырезаются с последующим лигированием в ковалентно непрерывную матрицу mРНК прионов. Далее mРНК прионов на рибосоме полимеризуют сами прионы как белки. Это означает, что рибосома работает в обратном направлении и является при этом "прион-полиантикодон-зависимой mРНК полимеразой". И соответсвенно, в нарушение «центальной догмы», информация идет от белка к РНК. Тогда стратегические потоки информации приобретают вид: ДНКРНКБелок. Штаммоспецифичность прионов, при таком взгляде на их биогенез, объясняется особенностями обратной работы рибосом, временно рекрутируемых при синтезе каждого из штаммов прионов. А эти особенности определяются таксономическим положением биосистем, продуцирующих прионы.
Вернемся вновь к пока еще общепринятым основным положениям модели генетического кода: он является триплетным, неперекрывающимся, вырожденным, не имеет “запятых”, т.е. кодоны ничем не отделены друг от друга. Поток информации идет от ДНК к РНК и далее к белку. И наконец, код универсален. Что осталось от этих положений? Фактически ничего. В самом деле, код, видимо, является двух-, трех-, четырех- ... n-буквенным как фрактальное и гетеромультиплетное образование, кодирующее не только отдельные белки, но и функционально связанные ассоциаты белков. Он - перекрывающийся за счет сдвигов рамок считывания рибосом. Он имеет запятые, поскольку гетерокодоны могут быть отделены друг от друга последовательностями с иными функциями, в том числе с функциями пунктуации. Код не универсален  в 14 случаях он отличен от стандартного кода высших биосистем. Эти случаи относятся к митохондриальному, дрожжевому, микоплазменному, трематодному и другим кодам низших организмов [28, 29].
И последнее. Белок может служить матрицей для РНК, как мы видим на примере прионов. Как понимать реальный генетический, точнее, белковый, код с учетом приведенных противоречий и предлагаемой нами логики рассуждений? Можно постулировать качественную, упрощенную, первичную версию вещественно-волнового контроля за порядком выстраивания аминокислот, порядком, задаваемым ассоциатами аминоацилированных tРНК как предшественниками белков. Приняв такую версию, легче понять работу белкового кода как одной из множества иерархических программ вещественно-волновой организации биосистемы.  В этом смысле такой код  первый этап хромосомных планов построения биосистемы, поскольку язык генома многомерен, плюралистичен и не исчерпывается задачей синтеза протеинов. Основные положения предлагаемой ориентировочной модели вещественно-волновых знаковых процессов при биосинтезе белков сводятся к следующему:       

1. Многокомпонентный рибонуклеопротеидный белоксинтезирующий аппарат является системой генерации высокоорганизованных знаковых излучений акустико-электромагнитных полей, стратегически регулирующих его самоорганизацию и порядок включения аминокислот в полипептидную цепь.
2. Аминоацилированные tРНК ассоциируют в последовательности предшественники синтезируемых белков до контакта с А-P участком рибосомы. При этом континуум антикодонов пулов tРНК комплементарен всей mРНК, за исключением дислокаций, определяемых наличием не канонических нуклеотидных пар.
3. Порядок чередования аминоацилированных tРНК в ассоциатах-предшественниках белков определяется знаковыми коллективными резонансами всех участников синтеза аминокислотных последовательностей. Ключевые волновые матрицы здесь пре-mРНК и mРНК, работающие как целостный континуум (макроконтекст) разномасштабных по длине гетерополикодонов,  включая интронную фракцию пре-mРНК. Главная функция волновых матриц  ассоциативно-контекстная ориентация последовательности  аминоацилированных tРНК, ориентация, в большей степени чем "вобл-гипотеза" Ф.Крика, игнорирующая правила канонических спариваний нуклеотидов в одномерном пространстве mРНК-tРНК. На рибосоме, в дополнение и/или наряду с резонансными регуляциями взаимного расположения кодон-антикодоновых континуумов функционируют лазероподобные излучения участников данного процесса, корригирующие порядок включения аминокислотных остатков в пептид. Рибосома энзиматически ковалентно фиксирует “де-юрэ” пептидные связи аминокислотных последовательностей, намеченные “де-факто” в полиаминокислотном-поли-tРНК-ассоциате, как предшественнике белка.
4.  Резонансно-волновая “цензура” порядка включения аминокислот в пептидную цепь устраняет потенциальный семантический произвол создания ошибочных белковых “предложений”, следующий из омонимии семейств кодонов, и обеспечивает их правильное “аминокислотное осмысление” путем контекстного снятия омонимии неоднозначных одинаковых дублетов в кодонах. Тот же механизм работает при неоднозначностях более высокого порядка, когда число кодонов (n+1).
5. Вырожденность генетического кода необходима для пре-mРНК-mРНК-зависимого контекстно-ориентированного точного подбора аминоацилированных tРНК, определяемого характером волновых ассоциативных резонансных взаимодействий в белок-синтезирующем аппарате.
6. Один из механизмов процесса создания безошибочных последовательностей аминоацилированных tРНК на волновых матрицах пре-mРНК-mРНК можно рассматривать как частный случай частично комплементарной реассоциации однотяжных ДНК-ДНК и РНК-ДНК или, в более общем случае, как акт самосборки, известный для рибосом, хромосом, мембран и других молекулярно-надмолекулярных клеточных структур.
7. Рибосома способна работать в направлении синтеза РНК на матрице белков.

Таким образом, роль mРНК знаково многовекторна и дуалистична. Эта молекула, как и ДНК, в эволюции знаменует собой узловое событие  взаимодополняющее синергичное единство вещественной и волновой геноинформации. Неоднозначность вещественного кодирования снимается прецезионностью волнового, которое реализуется, вероятно, по механизмам коллективных резонансов и лазерно-голографических (ассоциативных, контекстно-фоновых) эффектов в клеточно-тканевом континууме. Скачок к более развитому волновому регулированию трансляции РНКБелок сопровождается частичным или полным отказом от правила канонического спаривания аденина с урацилом (тимином) и гуанина с цитозином, свойственного эволюционно ранним и более простым этапам репликации ДНК и транскрипции РНК. Такой отказ информационно необходим, неизбежен и энергетически предпочтителен на уровне высших биосистем. Еще раз подчеркнем, что контекстные ассоциативно-голографические механизмы работы белок-синтезирующей машины организмов теснейшим образом связаны с так называемым “фоновым принципом” [19], а также, вероятно, с многовекторной и многосмысловой логикой  управления сложными системами (кенограмматика Герхарда Томаса) [30]. С этой позиции макроконтексты пре-информационных и контексты информационных РНК можно рассматривать как фон, который в данной ситуации и в данной трактовке является "шумовым источником информации". Это обеспечивает резкое усиление сигнала, по которому происходит точный выбор (волновое распознавание) одной из двух омонимичных аминоацилированных tРНК, одна и только одна из которых должна войти в точные белковые “фразу” или “слово”. Этот выбор возможен после выделения когерентной составляющей в форме повторов одних и тех же "осмыслений" (распознаваний) рибосомой одного из двух одинаковых дублетов в кодонах. Ситуацию можно пояснить на простом примере. Скажем, в предложении надо выбрать одно из двух слов (аналогов кодонов с дублетами-омонимами). Эти слова  “суд” и “сук”. Ясно, что выбор зависит от целого предложения, от контекста, который выступает как фон, позволяющий выделить сигнал  нужное слово. Если предложение звучит “я увидел толстый сук на дереве”, то замена здесь слова “сук” на “суд” будет равносильна введению шума и потере сигнала. Вероятно, аналогична роль пре-информационных РНК и интронов   это различные уровни контекстов, которые должны быть каким-то образом “прочитаны” и “осмыслены” живой клеткой и ее рибосомным аппаратом для принятия точного решения по выбору антикодона tРНК в ситуации омонимии. 
Аппаратом континуального (нелокального) “чтения” контекстных РНК-последовательностей как целого может выступать многоликое семейство солитонов  оптических, акустических, конформационных, вращательно-колебательных и иных, возбуждаемых в полинуклеотиде. Функции таких солитонов могут выступать как способы накопления семантической информации о РНК-контекстах и следующей за этим смысловых регуляций кодон-антикодоновых знаковых  взаимоотношений. Смысловые оценки при этом проводятся геномами-биокомпьютерами клеток [31]. В качестве одного из способов одномерного континуального “прочтения” полинуклеотидов вдоль молекул можно представить именно солитонный, сканирующий последовательность РНК механизм. Например, «механизм чтения» солитонов бегущих крутильных колебаний нуклеотидов на сахаро-фосфатной оси, физико-математически рассмотренный нами для однотяжных РНК-подобных участков ДНК [32, 33]. Такие солитоны реагируют на изменения последовательностей нуклеотидов модуляциями своей динамики, которая приобретает черты знаковости и может, вероятно, передаваться дистантно, то есть на расстояния, существенно превышающие длину водородных связей. Без дальней (волновой, континуальной) миграции сигнала о целом, то есть о пре-mРНК-mРНК-последовательностях, невозможна реализация  ассоциативно-контекстных регуляций синтеза белков. Для этого необходима волновая способность солитонов (а также и голографической памяти) работать не только с частями, но и с целым. Такая континуальность, или что одно и то же, нелокальность, обеспечивает узнавание и правильный выбор рибосомным аппаратом истинного кодона из двух дублет-омонимичных, кодона, псевдо-зашумленного фоном (контекстом).

Возможность практического использования лингвистических неоднозначностей  генетических текстов
После всех приведенных рассуждений вновь возникает вопрос, какое отношение они имеют к проблеме ВИЧ и рака? Прямое и непосредственное. Геном ВИЧ и онкогены "молчат" (как разрушительные факторы), как впрочем,  "молчат" и иные ДНК-структуры, например, псевдогены. И это "молчание" длится до определенного момента. Это ключевой момент для инициации патологического состояния генома клеток-кандидатов на аномальное раковое или вирусное перерождение определяется транспозициями в хромосомном пространстве-времени  онкогенов и генома ВИЧ, и/или транспозициями их полинуклеотидного окружения. В обеих ситуациях меняется контекстное окружение онкогенов и генома ВИЧ. В этот момент геном ВИЧ перестает быть омонимичным, то есть «не понимаемым» или воспринимаемым клеткой как норма. Включаются («прочитываются и осмысливаются») ранее не воспринимаемые клеточно-тканевым геномом-биокомпьютером сигналы, направленные на воспроизводство ВИЧ. Онкогены же после транспозиции, в новом контексте,  воспринимаются  клеткой уже как факторы, обладающие иными (патологическими) командными функциями. Изменившийся фон (контекст) выявляет, усилиливает в новой полинуклеотидной ситуации доселе скрытые потенциальные сигналы, иные смыслы. Происходит то же, что и при синтезе белков в акте выбора из омонимичных кодонов правильного. Проявляется принцип фрактальности информационных структур организма. В ином гено-контексте клетки "переосмысливают" знаковую (семантическую) нагрузку вирусных и онко- ДНК-последовательностей и принимают неправильные «решения» как правильные, что ведет к полной перестройкой метаболизма по раковому пути или в направлении размножения ВИЧ. Относительность ситуации здесь в том, что эти решения неправильны по отношению к организму, но правильны по отношению к размножению ВИЧ. Таким путем патогены самоотождествляются, открывая свои истинные "цели", сохраняя и приумножая себя как чужеродные части за счет разрушения биосистемы как целого. Можно рассматривать проблему миграций ДНК-последовательностей в хромосомах шире, будь то онкогены, геном ВИЧ или любые другие, непонятные нам по назначению транспозоны. Перемещаясь по геному как по контектному континууму, они приобретают все новые и новые смыслы, иную знаковость, зависящие от их  позиции в четырехмерном пространстве-времени и многомерном смысловом поле интерфазных хромосом. Та же логика рассуждений справедлива и по отношению к «геноинженерным», вызываемом людьми, трансгенезам у растений и животных. Нарастающий вал искусственных трансгенных организмов грозит глобальным и быстрым вырождением всего Живого на земле. Не берется в расчет неконтролируемая автоматическая знаковая перестройка высших генокодов, происходящая после введения чужеродных молекул ДНК. Результатом таких манипуляций будет неизбежный внутри- и межвидовой перенос чужеродных ДНК-последовательностей и лавинообразный семантический хромосомный хаос и, как следствие, хаос метаболизма у всех организмов Земли, включая человека. Первые грозные сигналы на этот счет уже трудно замалчивать . Высший хромосомный порядок биосферы нарабатывался миллиарды лет, но он будет утрачен несравненно быстрее, если мы не укротим  жадность и научную твердолобую гордыню.
Достаточно абстрактные теоретические построения относительно роли  транспозиций генетического материала получают подтверждение не только на примере трансгенных биосистем, но и в фундаментальной работе Р.Б.Хесина [34]. Он отмечал, что эухроматические гены, перемещаясь к интеркалярному гетерохроматину, проявляют эффект положения, то есть инактивируются в одних соматических клетках, продолжая функционировать в других. Давно известный эффект положения генов фактически и есть реализация обсуждаемого фонового (контекстного) принципа.  Хесин подчеркивает, что онкогенные клеточные последовательности способны включаться в состав ретровирусов, не имевших исходно собственных онкогенов. В результате подчас относительно безвредные вирусы становятся опухолеродными. Например, вирус RaLV у крыс может превратиться в саркомный вирус RaSV, включив в свой геном детерминанты хозяина. Клеточные онкогены, как и вирусные, приобретают трансформирующую активность, если к их 5'-концам лигированием присоединены вирусные длинные повторяющиеся концевые повторы (LTR). При определенном окружении провирусы, в том числе и ВИЧ (как нам представляется) превращаются в латентные ("молчащие") генетические элементы. Они могут сохраняться в геноме хозяина без вреда для него, благодаря именно репрессирующим их активность соседним последовательностям клеточной ДНК. Имея в виду это положение, приводимое Хесиным, можно предполагать и обратное – активацию генома ВИЧ в окружении других ДНК-последовательностей, когда клетка интерпретирует ВИЧ уже в ином ДНК-контексте как враждебную семантическую структуру, но ничего не может противопоставить в свою защиту. Однако, как подчеркивает Хесин, остается загадкой какие особенности соседних участков хромосомной ДНК и каким механизмом определяют активность провирусов. Этот вопрос останется без ответа, если наше видение генома не приобретет иные измерения, в частности, семантико-речевые, волновые, образные, к чему мы  и  призываем. В этом аспекте возникает интересное сопоставление семантической и голографической информации хромосом. Геном высших биосистем обладает несколькими уровнями нелокальности, "размазанности", избыточности  информации, одной из форм которой выступает голографическая память хромосомного континуума. Этому противопоставлена локальность и однозначность информации мобильных элементов генома – транспозонов, но многовекторные смыслы этой информации проявляются в зависимости от меняющегося контекстного окружения транспозонов, да и сами они, транспозоны, являются пусковыми элементами возникающих, исчезающих и повторяющихся текстов. А контекстная "игра" (комбинаторика) зависит от метаболических потребностей клеток, тканей, организма на данный момент. Разница между текстом и контекстом условна и зависит от области определения части и целого в геноме. Границы части и целого условны и носят, вероятно, морфо-функциональный характер, зависящий от квантованности организма по уровням клетки, ткани, органа и биосистемы в целом. Существует и более тонкая градация - по функционально-метаболическим регионам клетки, которые контролируются определенными частями хромосом, вплоть до белково-генного и экзон-интронного дробления. Каждый из этих дискретов по отношению к самому себе является целым, но частью, если уровень дробления рангом выше. Не здесь ли коренятся метаболические патологии и геронтологические проявления, когда биосистема перестает различать и дифференцировать многоликие паттерны части и целого? Вот и геном ВИЧ, как транспозон и как условная часть, в каком-то ДНК-контексте хозяйских хромосом может быть незаметен для клетки. В этом обнаруживается один из способов молекулярно-семантической мимикрии патогенных хромосомных структур. Каждую кодирующе-некодирующую омонимическую (синонимическую тоже) и любую другую последовательность ДНК можно рассматривать как потенциально многосмысловой псевдо-зашумленный  сигнал (сигналы) или как образ (образы), которые надо распознать и понять их смыслы на фоне других динамичных гено-образов. Усиление каждого из этих сигналов-образов, выделение их из фона (контекста, шума) достигается генетическим аппаратом не за счет подавления шума, а наоборот, меняющийся фон-контекст служит средством вычленения, усиления и "понимания" клеткой, тканью и организмом смыслов каждого из этих потенциальных сигналов-образов. В таком же ключе логично рассматривать роль 3'- и 5'- фланкирующих последовательностей генов белков, высвечивающих ту или иную их знаковость (смысл). Если нами осознано, что предлагаемый механизм динамичной игры смыслов генотекстов  может играть существенную роль в развитии ВИЧ и рака, вообще всего метаболического статуса организма, и принята идея, что сравнение генома с естественными текстами и образами - отнюдь не поэтическая метафора, то появляется реальные возможности создания новой стратегии управления биосистемой. В том числе и управление поведением вирусов и онкогенов.

Возможен ли вероятностный подход к выделению отдельных, в том числе патогенных, смыслов в меняющемся полисмысловом континууме генома?
 Мы уже отметили некоторое сходство Фонового Принципа и многовекторной логики (кенограмматики) Герхарда Томаса (см. выше) и возможные перспективы этих методологий для вычленения и распознания генетических, или шире, метаболических векторов  жизненных функций многоклеточных организмов.  Существует еще одно направление в теории естественных языков, приложимое, надо надеяться, к генетической лингвистике. Это направление разработано В.В.Налимовым и связано с вероятностным подходом к пониманию языка [4, 35]. В.В.Налимов считал, что семантика каждого конкретного текста (в том числе генетического, как мы полагаем) задается своей функцией распределения (плотностью вероятности) -  . Изменение текста, его эволюция, связана со спонтанным появлением в некой ситуации   фильтра  , мультипликативно взаимодействующего с исходной функцией   . Для нас " -изменение" генетического текста – это естественные транспозиции мобильных элементов ДНК, рекомбинации, сплайсинг и лигирование. Сюда же относятся и диминуции хроматина некотрых биосистем. Не естественные изменения – это "ошибочные" (для биосистемы) транспозиции своих или чужеродных мобильных элементов ДНК, мутации и искусственные трансгенные манипуляции. Особый класс не естественных изменений – внедрение в хромосомный материал биосистем вирусных геномов, например, генома ВИЧ. Взаимодействие фильтра  с исходной функцией   задается известной формулой Бейеса
 ,
где  - функция распределения, определяющая семантику нового текста после его " -изменений";  - константа нормировки. Формула Бейеса, по В.В.Налимову, выступает как силлогизм: из двух посылок -   и  с необходимостью следует текст с новой семантикой  . Будем считать, что логика Бейеса-Налимова применима к генетическим "текстам".  Тогда  "смысл" этих "текстов", взятых в целом, оказывается заданным теми весовыми соотношениями, которые определяются функцией  . "Смыслы", будучи по своей природе качественными, обретают количественную характеристику. Такой условной функции распределения   В.В. Налимов дает несколько отличную интерпретацию от общепринятой в бейесовской статистике. У него  - дает плотность распределения случайной величины   при данном значении  . Таким образом, аргументом функции  , выполняющей роль фильтра,  можно считать не   ,  а   .
 Ключевым моментом в этой модели, как нам представляется, выступает инициирующий, возбуждающий новую семантическую ситуацию фактор " -изменений". Именно он распаковывает "понимание и перепонимание" все новых смыслов, а также голографических и иных образов, в переменчивом семантическом пространстве мобильных ДНК генома многоклеточных организмов. Смысловой континуум генома проходит через динамичные фильтры  , отвечающие острым " -изменениям". Существенно, что В.В.Налимов задавался вопросом, что оказывает влияние на способность порождать нетривиальные фильтры  , и не находит ответа. Но тут же он высказывает мысль о роли окружающей среды, о роли многообразия ситуаций как источника, причины формирования адекватных фильтров. Здесь В.В.Налимов фактически вышел на Фоновый Принцип, рассмотренный выше. После смыкания модели В.В.Налимова и Фонового Принципа логично считать, что Фактор    есть не что иное, как контектный (фоновый) механизм запуска фильтров  . Эти фильтры выделяют именно ту семантическую нагрузку и смысл, которые определяются конкретной метаболической, в том числе и генетической, ситуацией. Например, необходимостью для клетки синтезировать в данный момент большое количество каталазы, что влечет за собой выбор и экспрессию гена каталазы из многосмыслового континуума генов. В этом виден еще один, и может быть, ключевой механизм дифференциальной активации генома для наработки тех или иных белков. Таким образом, Фоновый Принцип и логика Бейеса-Налимова оказались связанными, по сути, тождественными понятиями. Вероятно, сюда же примыкает и кенограмматика Герхарда Томаса [30] (см. выше), в значительной степени опирающаяся на контектные ориентации в выборе приоритетов управления сложными системами.
 Вновь вернемся к «генной инженерии» и напомним также и о «хромосмной инженерии», когда оперируют уже большими блоками генома, пытаясь создавать полезные гибриды. С позиций вероятностного подхода к мобильному полисмысловому хромосомному континууму такие «инженерии» выглядят достаточно мрачно.  Любая манипуляция здесь – это мгновенное (по сравнению с темпами  эволюции) создание нами (а не эволюцией) новых факторов  , следовательно, несанкционированные временными (эволюционными) рамками мутации смысловых фильтров  . Это и есть грядущий хаос генофонда Земли.

 Парадоксальность генетического аппарата.
 Парадоксальность генетического аппарата в сочетании, казалось бы,  взаимоисключающих свойств – информационной стабильности, передаваемой из поколения в поколение, и непостоянства  генома [34]. Геном мобилен за счет полинуклеотидных транспозиций, нелинейной динамики (электро-акустики) солитонного типа, конформационных перестроек и голографических перестроек. Эти не случайные (программирующие) движения хромосомного континуума в живых тканях сложным образом распределены в пространстве-времени биосистемы. Указанная динамика есть один из способов волнового управления распределением частей организма друг относительно друга. Это же и способ организации последовательности метаболических событий. Такая мощная знаковая хромосомная нелинейная динамика, легко обнаруживаемая даже in vitro, реализуется через свое изоморфное отображение в пространственно-временной структуре организма [1]. Вследствие этого в хромосомном континууме, как полисемантическом и мультиплексно-голографическом образовании, идет постоянная и переменчивая семантическая "игра" в смыслы. Происходят своего рода "эндогенные семиотические демонстрации" оптико-акустических регуляторных (знаковых) образов, которые также имеют переменчивые смыслы. Один из видов таких хромосомных образов экспериментально обнаружен во многих лабораториях  как фантомный листовой эффект (подробно об этом в [1]. Теория этого эффекта развита на принципах голографии [1, 9]. Можно сказать, что "игра смыслов" является функцией знаковой динамики интерфазных хромосом. Это необходимое условие хранения и обработки сверхбольших объемов информации, когда сверхмалый объем жидкокристаллических хромосом зиготы способен оперировать многовекторной, многосмысловой логикой  развития сверхсложной биологической системы. Отсюда прозрачная мысль, что принципиально новая стратегия разработки способов лечения ВИЧ и рака заключаются в понимании и управлении многовекторной логикой генома. Если мы научимся методами генной инженерии прицельно вводить определенные контектные ДНК-последовательности, которые будут с 3' и 5' концов примыкать к  онкогенам или геному ВИЧ, то следует ожидать инактивации их патологических начал. С другой стороны, если мы знаем принципы работы рибосом в режиме контекстных ориентаций, то можно бороться с ВИЧ в зоне рибосомных волновых (лазерных, солитонных, поляризационно-радиоволновых) регуляций. Рибосомы, синтезирующие белки ВИЧ, должны иметь тонкие волновые вектора управления  по контекстно-фоновым путям. Зная их, можно подавить синтез вирусных белков внешними искусственными модифицированными полями-аналогами тех, что используются самими клетками в норме. 

Уровни нелокальности генетического аппарата. Предварительные
эксперименты.
О другом феномене работы генома. Это предполагаемый, и в какой-то мере обоснованный нами экспериментально, эффект квантовой нелокальности знаковых состояний хромосом  [8, 9]. Идея квантовой нелокальности высказана Эйнштейном, Подольским и Розеном (ЭПР-эффект) [11]. Она безупречна с точки зрения  формализма квантовой физики. Кратко суть ЭПР в том, что элементарные частицы, например два фотона, первоначально находившиеся в так называемом спутанном (entangle) состоянии, при удалении друг от друга на любое расстояние сохраняют между собой связь (ее можно назвать информационной) по квантовым параметрам, допустим по поляризации. Если поляризация одного из них по какой-то причине изменилась, к примеру, фотон прошел через какой-то оптически активный слой и записал поляризационные модуляции, то этот фотон исчезает, но при этом мгновенно (за нулевое время) передает записанную поляризационную информацию на другой фотон. Точнее будет сказать, что «передачи» нет, а есть переход одного фотон в другой по механизму пермиссивной телепортации. Происходит превращение первого измененного фотона во второй, независимо от расстояния между ними. Второй фотон становится полным аналогом первого. Если это каким-то образом срабатывает в генетическом аппарате, то мы выходим на совершенно иные горизонты понимания метаболизма, да и феномена Жизни вообще. В чисто физическом плане феномен ЭПР был корректно подтвержден только в 1997 году как факт телепортации фотонов [33].
Аналогичные результаты вскоре были получены другими исследователями, и не только на фотонах. Телепортируют уже многочастотные физические поля (см., например [48]). Основываясь на этих данных, можно предположить, что фотонные поля, излучаемые хромосомами как знаковые, могут быть телепортированы в пространстве организма или даже за его пределы. То же относится к волновым фотонным волновым фронтам, считанным с хромосомного континуума как с мультиплексной голограммы. Если же фотоны преобразуются в радиоволны, что обнаружено нами [2, 8, 9], и это происходит в хромосомах по механизму ЭПР, то значимость такого явления фундаментальна. Действительно, важность реальности квантовой нелокальности для генома трудно переоценить. Такая идея была высказана и оубликована нами после того как мы обнаружили, видимо, более сложный вариант ЭПР-эффекта с помощью разработанной нами аппаратуры. Она включает особый тип лазера, способный переводить собственные фотоны в радиоволны [37, 9, 8, 27]. Этот лазер характеризуется уникальной динамичной поляризацией светового пучка, может быть, отдаленно моделирующей динамические поляризации лазерных излучений хромосом. Он конвертирует свои фотоны ( 632.8нм) в радиоволны от кило-  до мегагерцового диапазона при взаимодействии его луча с веществом и введении зондирующих фотонов обратно в резонатор лазера.   В таких условиях, как мы предполагаем, пары спутанных фотонов, рождающихся в газовой фазе оптического резонатора лазера, при их разделении и взаимодействии с любым веществом, в том числе и с зеркалами лазера, превращаются в радиоволны. Обнаружилось, что фотоны способны локализовться во фрактальных кластерах металлизированных лазерных зеркал. Если же фотоны зондируют какой-либо внешний объект, то спектральные характеристики его «запоминаются» зеркалами. Так нам удалось записать поляризационно-радиоволновую информацию препаратов ДНК. Такая информация несет морфогентические сигналы . Это дало нам возможность разрабатывать принципиально новый тип динамической поляризационной лазерно-радиоволновой спектроскопии и исследовать квантово нелокальные (телепортационные) генетические процессы.
Выскажем дополнительно несколько суждений относительно значимости квантовой телепортации генетико-метаболической информации для биологии в целом. Представляется, что квантовая нелокальность генетической (хромосомной) информации, как проявление ее волновой тотальной распределенности (континуальности) в пространстве многоклеточных биосистем, является частным случаем.  В биосистемах, по крайней мере, шесть уровней нелокальности.
1-й уровень – организменный. Нелокальность здесь выражается в способности к регенерации, например у червей планарий. После разрезания таких червей любая часть их тела дает при регенерации целый организм. Иными словами, в этом случае отсутствует привязка общего пула генетической информации к какой-то части биосистемы. То же относится к вегетативному размножению растений.
2-й уровень – клеточный. Из каждой клетки, а не только из зиготы, можно вырастить целый организм. Для животных биосистем это затруднено, но возможно. Каждая клетка – потенциальный континуум организма.
3-й уровень – клеточно-ядерный. Энуклеация ядер из соматических и половых клеток с последующим введением в них других ядер не препятствует развитию нормального организма. Клонирование такого рода уже осуществляют на высших биосистемах, например, на овцах. Каждое клеточное ядро –  также потенциальный континуум биосистемы. Локализации генетических потенций на каких-то отдельных клетках нет.
4-й  уровень – молекулярный: рибосома "читает" информационную РНК не только по отдельным кодонам, но и всю ее целиком с учетом контекста, то есть нелокально, континуально.
5-й уровень – хромосомно-голографический. Геном обладает голографической памятью [9], а это типично распределенная (нелокальная) ассоциативная память. На этом и последующих уровнях нелокальность приобретает новое качество, дуалистический вещественно-волновой характер, поскольку голограммы как вещество "прочитываются" электромагнитными и/или акустическими полями, выносящими гено-волновую информацию за пределы вещества хромосом. На сцену выходит физическое поле или поля, как калибровочная, размечающая будущее пространство организма.   Сюда же относится, видимо, голографическая память коры головного мозга, задающая ментальные, смысловые и образные пространства, калибрующие потенциальные действия высших биосистем. В этом реализуются социо-генетические процессы.
6-й уровень – квантовая нелокальность генома. До 6-го уровня нелокальность генетической информации реализуется в пространстве организма. 6-й уровень имеет особый характер и новое качество. Оно проявляется в рамках одной из форм квантовой нелокальности, а именно пермиссивной, постулируемой в данной работе. В этом случае нелокальность реализуется как по пространству биосистемы, так и по ее собственному, «сжимаемому» до нуля, времени. Мгновенно распространяемые такими способами гено-волновые программы, изоморфные вещественным, работают в организме "здесь и там одновременно", поэтому утрачивает смысл  семантическая конструкция "сначала и потом".  И это стратегический фактор, необычайно важное для многоклеточных биосистем эволюционное достижение. Миллиарды клеток организма должны "знать" друг о друге если не все, то очень многое, причем мгновенно. Без явления «волновой информационной мгновенности» гигантский многоклеточный континуум высших биосистем не способен целостно координировать метаболизм, свои физиологические и другие функции. Межклеточная диффузия сигнальных веществ и нервные процессы слишком инертны для этого. Даже если допустить, что в межклеточной передаче участвуют знаковые электромагнитные поля со световыми скоростями, что достаточно обосновано, то и этого недостаточно. Необходим механизм именно квантовой нелокальности, и он применим к генетическому аппарату, который может выступать как мгновенно распределенный квантовый (волновой) объект, изоморфный вещественным хромосомам.  Используя нелокальность, генетический аппарат высших биосистем создает удивительное явление, когда в определенные моменты в «схлопнутом» пространстве-времени биосистемы "здесь и там", "сначала и потом" работают как неразрывность, обеспечивающая организмам суперкогерентность, информационную сверхизбыточность, сверхинформированность, связность и, как итог, целостность (выживаемость). Проявлением этого, например, служит способность к регенерации органов и тканей у низших организмов (гидры, черви, амфибии, ящерицы, ракообразные), способность, которая в значительной степени утрачена человеком. Но ее можно активировать, учитывая развиваемые нами принципы волновой самоорганизации биосистем. Иллюстрацией этого служит первое в мире успешное приживление имплантированных слепому человеку донорских тканей с восстановлением зрения [49]. В основу идеологии такой хирургической операции и регенеративных процессов были положены исследования  [2, 27, 20].
Вместе с тем, теоретико-экспериментальные исследования здесь все еще носят начальный характер и нуждаются в физико-математическом осмыслении и развитии.

Предполагаемый механизм записи информации на лазерных зеркалах.
Вернемся к некоторым деталям феномена долговременной записи динамичной фотонно-поляризационно-радиоволновой информации на лазерных зеркалах.  Мы предполагаем, что это связано с явлением локализации (сжатия) фотонных полей  в системе скоррелированных рассеивателей лазерных зеркал. В условиях плохого собственного поглощения излучения материалом таких рассеивателей внешнее световое поле способно удерживаться в системе в течение длительного времени без диссипации в другие формы энергии. Причина локализации  связана с интерференцией многократно рассеянных волн. Внешний электромагнитный сигнал (в нашем случае это лазерный луч, промодулированный по поляризации, к примеру, препаратом ДНК, локализуется («записывается») в системе неоднородностей лазерных зеркал). Этот сигнал в дальнейшем может быть «считан» без существенной потери информации уже в форме изоморфно (по отношению к фотонам) поляризованных радиоволн. В пользу этих соображений свидетельствуют теоретические исследования по сжатым состояниям локализованных фотонов [38, 39-45]. Если это правильно, тогда хромосомный аппарат также можно рассматривать как фрактальную среду накопления локализованных фотонов, создающую когерентный континуум с квантово-нелокально распределенной поляризационно-радиоволновой гено-информацией. Это в определенной мере соответствует ранее высказанной нами идее квантовой нелокальности генома в одной из ее форм [8, 27, 9]. Не исключено, что феномен апоптоза, возможно регулирующий время жизни многоклеточных организмов, связан с аномальным сжатием фотонов клеточным ядром, которые накапливаются до какого-то предельного уровня, после чего разрушают его. Другим, возможно дополняющим, механизмом регуляции апоптоза может выступать фоновый принцип работы генов, в том числе и антионкогенов. Например, антионкоген, кодирующий белок p53, можно регулировать, вводя определенные искусственные фланкирующие контексты ДНК с 3' и 5' концов гена p53.

Анализ экспериментальных доказательств существования волновых  форм   
генов.
Нам не известны, за редкими исключениями, современные публикации в открытой научной печати  по теории и практике волновых генов. Ранние теоретические построения в этой области – это работы А.Г.Гурвича, А.А.Любищева и В.Н.Беклемишева 20-40 годов нашего века. Они достаточно детально рассмотрены в [1, 2].  В настоящей работе мы делаем попытку дать более развитые представления о некоторых возможных механизмах синтеза и функций волновых генетических структур высшими биосистемами, а также о способах моделирования знаковых волновых процессов в хромосомах и модельных устройствах, имитирующих полевые функции хромосом и реализующих переносы волновых генов. Другим редким событием явились публикации и патент на устройство, также осуществляющее переносы волновых генов от биосистемы-донора к биосистеме-акцептору. Эти исследования принадлежат Ю.В.Дзян Канчжэну [46, 47]. Устройство Дзян Канджэна для направленной передачи  волновым путем  биологической, в том числе и генетической, информации для изменения  наследственных признаков биологического объекта-акцептора представляет огромный интерес. К сожалению, теоретическая интерпретация механизмов работы устройства фактически отсутствует. Прибор Дзян Канджена имеет некоторые общие функциональные черты с аппаратурой, созданной нами и работающей примерно в том же ключе. В прибор Дзян Канджэна входят пространственные элементы (формы), позволяющие излучение высокочастотного генератора электромагнитного поля СВЧ-диапазона разбить на два ортогонально поляризованных пучка, которые  многократно, как и в нашей установке (но у нас это лазерный луч, превращающийся в радиоволны), проходят  через биосистему-донор и биосистему-акцептор. В качестве особых форм Дзян Канджэном использованы гексаэдр, конус, сфера и параболическая антенна. Эти формы обеспечивают специфическую закрутку (поляризацию) электромагнитных векторов СВЧ-поля. В нашем лазере одно из зеркал также имеет форму параболической антенны, направленной в сторону резонатора. При множественном прохождении через оптически активную (вращающую плоскость поляризации электромагнитных волн) гетеро-жидкокристаллическую биосистему-донор радиоизлучение (у нас это лазерно-радиоволновое излучение) модулируется по поляризации тканями организма, усиливается за счет многократных проходов и подается на биосистему-акцептор также многократно и в течение длительного времени. При этом происходит поляризационно-резонансное взаимодействие электромагнитного поля генератора, «записавшего» на себе гено-знаковые поляризационные модуляции биосистемы-донора, с гено-знаковыми поляризациями электромагнитных полей биосистемы-акцептора. Если биосистема-донор находится на ранних стадиях морфогенеза с активными клеточными делениями, то не исключено, что предполагаемые поляризационные резонансы носят также и голографический характер. Многократно усиленный сигнал, несущий «считанную» с хромосомного континуума биосистемы-донора волновую информацию, проходит через материально-волновую структуру биосистемы-акцептора и навязывает ей  новые поляризационно-гено-волновые программы путем изменения разностной их поляризационной структуры. Наведенное донором изменение генетико-поляризационно-волновой структуры биосистемы-акцептора приводит в процессе полевого интегрирования («волнового гетерозиса») к некоторой перестройке ее морфологических (гено-фенотипических) признаков. В процессе такой "волновой гибридизации" одним их ключевых квантово-электродинамических событий выступают сдвиговые волновые соотношения углов поляризации при днорно-акцепторном смешении физических полей, приводящем  к приобретению новых морфо-генетических и биологических свойств у организма-акцептора. Это позволяет Цзян Каньчжэну волновым методом переносить генетическую информацию, например, от утки  к курам. У гибридных цыплят кур появились  характерные признаки утки - плоский клюв, удлиненная шея, увеличенные внутренние  органы – сердце, печень, желудок, кишечник. Вес годовалых куро-уток на 70 %  больше, чем вес контрольных кур, выращенных из необлученных яиц. Куро-утки второго поколения от кур и петухов первого поколения без повторного облучения сохранили все изменения приобретенные в первом поколении. При волновом переносе признаков арахиса на семена подсолнечника получены изменения формы, вкуса и запаха, похожие на таковые арахиса. Урожайность при этом увеличилась в 1,8 раза, причем, новые признаки передаются из поколения в поколение  без последующего облучения.  
Подчеркнем общее в экспериментах Дзян Канджэна и наших исследованиях, также демонстрирующих возможность существования генетической информации в волновой форме. Эта общность в поляризационной модуляции организмом-донором ортогональных лучей излучений  с перераспределением интенсивности в первичных ортогональных лучах с частотой, фиксируемой в спектрах радиоволновых излучений, которые мы регистрируем.  Вращающиеся плоскости поляризаций  здесь  играют роль гено-семиотических структур,  биосмыслы которых определяются и кодируются угловыми и интенсивностными сдвигами по частотному спектру. Известно, что интерферируют только волны с одинаковой поляризацией, а волны с ортогональной поляризацией вообще не интерферируют.  Волны же с частично совпадающей поляризацией дают интерференционную картину с более или менее  высоким контрастом, зависящим от степени совпадения их по поляризациям. Иначе говоря, важнейший параметр - это косинусы углов каждого вектора по отношению их к плоскости регистрации или плоскости их волнового  взаимодействия.  

Возможна ли волновая форма иммунитета?
В рамках развиваемых нами, а также другими [3], представлений о волновых принципах работы хромосом мы предлагаем теоретико-экспериментальное обоснование идеи, как бороться с  вирусом гриппа и Вирусом Иммунодефицита Человека (ВИЧ). Логично задать вопрос, что же принципиально нового можно придумать для борьбы с ВИЧ и гриппом, поскольку десятки, если не сотни, институтов и фирм во  всем мире работают в этом направлении? Потрачены миллиарды долларов. Однако именно бесплодность исследований в этой области и побудила нас искать нечто, никак не укладывающееся в традиционные представления.
Сейчас биология, в том числе генетика и эмбриология,  вошли в многообещающую  стадию своего развития, аналогичную периоду, когда физика приняла мысль, что свойства волн и элементарных частиц не противоречат друг другу, но объединены в неразделимое целое. Существует огромное число фактов и научных результатов в молекулярной биологии, генетике и эмбриологии, которые не могут быть поняты без привлечения понятий физических полей, без привлечения принципов квантовой физики. Наши гены (а это не только и не столько известные гены белков), оставаясь вещественными структурами, являются еще и волновыми объектами. Чтобы было понятнее, вот пример. Книга, кино- и видеопленка – это вещества. Но информация, передаваемая ими – это не вещество, это волновая знаковая ментальная структура, и она воспринимается глазами и ушами с помощью фотонов и звука. Знаковый аналог этого – наши хромосомы. Они вещество, но информационное вещество, которое излучает очень слабые звук, лазерный свет и радиоволны. Хромосомные волновые процессы и являются основными «чтецами», переносчиками и «внедрителями» генетической и иной (метаболической) информации в клетки-акцепторы. Каждая клетка является и донором, и акцептором волновой семантической и голографической (образной) информации. В частности, по этой причине искусственно перемешанные животные клетки из различных органов и тканей находят (распознают) родственные себе, двигаясь и преодолевая при этом относительно большие расстояния. Здесь случайные взаимоузнавания клеток вообще исключены, работают только волновые ориентиры. Этот простой пример показывает, как может осуществляться контроль своего положения у клеток и тканей в пространстве-времени организма. На уровне собственного обмена веществ биосистема также волновым образом сама себя сканирует, осуществляя тонкий контроль и регуляцию своего структурно-метаболического состояния. Эти вполне понятные и простые положения являются сутью научного направления, название которого – волновая генетика, или шире, волновая биология. Здесь намечается мощный импульс к развитию, диктуемый накопившимися знаниями и неотложными практическими медицинскими потребностями, когда ВИЧ и грипп уносит миллионы жизней. К сожалению, международная Программа «Геном человека» не приняла во внимание это новое мышление применительно к биологии гена. Результат этой многомиллиардной по затратам программы весьма скромен, если не сказать больше. Результаты программы: в  человеческих хромосомах  найдено около 30000 генов, что составляет около 1,5%  генома. Остальные 98,5% заняты, как считается, так называемой «мусорной» (“junk”) ДНК, якобы не несущей никакой информации или, в лучшем случае, по выражению Л.Киселева, являющейся «кладбищем вирусов». Программа установила также, что  большинство наших генов идентичны генам плодовой мушки и даже бактерии кишечной палочки. В чем же тогда наши генетико-эволюционные отличия? Ответа на этот вопрос завершившаяся программа «Геном человека» не может дать в принципе. Это и есть яркая демонстрация тупика официальной генетики и биологии развития. Если добавить сюда, что геномы людей различны,   подвижны, меняют последовательности ДНК, то проделанная работа в значительной степени утрачивает смысл. Волновая генетика, выводит из тупика и полагает, что 98,5% генома отнюдь не «мусорная» ДНК и, тем более, не «кладбище». Эта, основная часть генома, работает на вещественно-волновых знаковых принципах, что и является областью волновой (квантовой) генетики и биологии [2]. Другой негативный результат  игнорирования волновых механизмов работы генома в неспособности официальной медицины создать эффективные средства борьбы с ВИЧ, гриппом и другими вирусными заболеваниями. Проблема рака также не может быть полностью решена без понимания новых принципов работы генома.  
Что же предлагает волновая генетика в отношении борьбы с вирусом иммунодефицита человека и вирусом гриппа?  Эти вирусы имеют свои собственные мини-хромосомы с программами, цель которых в перепрограммировании клеточных геномов-компьютеров на воспроизводство только вирусных частиц. Традиционно и безрезультатно с ВИЧ и вирусом гриппа пытаются бороться, создавая сыворотки против них, или химически стараются подавить их рост. Но вирусы ускользают от иммунной системы, несколько меняя свой антигенный состав (дрейф антигенов). Лекарственные же средства вредны для нас в большей степени, чем для вирусов.
Но с позиций волновой генетики у вирусов есть несколько слабых мест. Вирусные хромосомы и их оболочки излучают очень слабые знаковые акустические колебания, свет и радиоволны. Эти излучения аналогичны таким же слабым знаковым полям наших клеток и тканей. Для клеток звук, свет и радиоволны - это быстрые акустический и электромагнитный каналы связи. Их можно назвать резонансными каналами. Без этой мгновенной связи миллиарды наших клеток не могли бы координировать свои действия, свой обмен веществ [50]. По своему происхождению вирусы являются или деградировавшими клетками, или их эволюционными предшественниками. В любом случае вирусы пользуются теми же волновыми ориентирами, что и клетки. Пользуются для того, чтобы
1. «Узнать» клетку, в которой они будут размножаться,
2. «Узнать» точное место посадки на клеточной поверхности,
3. Ввести свою ДНК в определенное, «узнанное», место в ДНК клетки.
4. Собрать самих себя из белково-нуклеиновых субъединиц, которые в этом процессе должны «узнать» друг друга.
После того как клетка интегрировала вирус, он внедряет свою хромосому (ДНК) в хромосому (ДНК) клетки. Он должен встроить свою хромосому  в строго определенное место хромосомы клетки. В этом месте вирусная ДНК, например у ВИЧ, «незаметна» для «оплодотворенной» клетки-«матери» и никак не проявляет себя, или «понимается» клеткой в другом, не вирусном, «смысле». Такое состояние может длиться годами. И только после транспозиции на другое место клеточной хромосомы вирусная ДНК начинает работать («читаться и пониматься» клеткой в вирусном «смысле»), переделывая ДНК-программу клетки только на воспроизводство ВИЧ. Именно с этого момента человек по настоящему смертельно заболевает СПИДом. Напротив, ДНК вируса гриппа встраивается в такое место хромосомы клетки-«матери», где тут же, без задержки, «прочитывается». «Прочтенное понимается» клеткой  как команда на незамедлительный биосинтез новых вирионов. Это приводит к очень быстрому развитию гриппа. Как видим, у вирусов есть надежная система волнового «узнавания» по крайней мере трех «посадочных мест»: клетки в целом, места внедрения в клетку и места встраивания своей ДНК в генетический аппарат клетки. Эти «узнавания» (резонансы) и есть сильное и, вместе с тем, слабое место вирусов. Сильное потому, что мы не понимали природу «узнаваний» и поэтому не могли разработать соответствующие волновые методы их нарушения для собственной защиты против вирусных атак. Слабое потому, что, располагая знаниями о резонансных знаковых семантических взаимодействиях между вирусами и клетками, мы можем создать ложные «посадочные места» на клетках для вирусов или ввести «волновое зашумление» в систему «радарного», голографического, «квази-речевого» или какого-то иного волнового («смыслового») поиска сайтов посадки. Здесь надо сделать небольшое лингвистическое и генетико-физическое отступление по поводу знаковых волновых каналов в биосистемах.
Мы не случайно употребили термины «квази-речевой» и «голографический» вирусный поиск. Эксперименты и теория, опубликованные нами и другими, показывают, что генетический аппарат, как кодирующая организм  структура (в том числе кодирующая и вирусный «организм»), обладает двоякой вещественно-волновой, образной природой. Хромосомный континуум нашего организма является, по сути, ДНК-волновым аналоговым (образным) биокомпьютером [51], работающим на принципах голографии, квази-текстов,  солитоники и квантовой нелокальности. Сильно упрощая, можно сказать, что наш хромосомный аппарат излучает определенные волновые структуры-образы (калибровочные поля), по которым как по шаблонам строится тело. Правильность такого строительства контролируется опять-таки хромосомным биокомпьютером, который «распознает» или «узнает» то, что построил, сравнивая построенное с ДНК-континуальной голографической матрицей организма. Именно здесь имеется принципиальный момент: способ волнового дальнего «наведения» и ближнего «узнавания» используют не только клетки в процессах гисто- и эмбриогенезов, но и вирусы при поиске сайтов посадки на клетки, или сайтов встраивания своей ДНК в ДНК клетки. ДНК-волновой биокомпьютер наших хромосом обладает способностью к элементарному квази-«мышлению». Настоящим оно становится на уровне хромосом нейронов коры головного мозга. Такое «мышление» использует высокие жидкокристаллические топологии хромосомной  ДНК в качестве квази-текстовых и голографико-образных структур. Это означает, что хромосомы всех клеток и/или их тканевых ассоциатов  могут контактировать на волновом «языке», имеющем определенное сходство с человеческой речью и образными голографическими построениями. Анализ лингвистических подобий  последовательностей «букв» (нуклеотидов) естественных ДНК [13] и соотношения спектральных компонент состава ДНК-волновых излучений доказывает некоторое сходство человеческой речи с тексто-волновыми последовательностями ДНК. Речевые конструкты людей, а это основной информационный поток человечества, обладают фрактально перемасштабированными супергенетическими свойствами. В этом смысле развитие общества аналогично морфогенезу организма. Книги, библиотеки, фильмы, компьютерная память, наконец, живая речь людей – все это функциональные аналоги хромосомного аппарата клетки, ее масштабные инварианты. Назначение таких «социохромосом» управлять строительством пространства общества (дома, дороги, нефте- и газопроводы, телефония, интернет) и отношений людей в нем. Знаковые свойства их, также как в организме, носят вещественно-волновой характер. Например, фильм, создающий идеальную модель какого-либо общества, является вещественным образованием (кино- или видеопленка). Но метод введения информации при этом ментально-волновой (свет, звук, речь, идея, образ). Как и у хромосом. Последние также регулируют систему информационно-метаболических и структурных отношений на своего рода ментальном уровне, используя в том числе и квази-речевые методы.  Поэтому  продуктивным представляется поучиться мудрости у собственного генетического аппарата, чтобы разобраться в «волновых технологиях» отношений вирус-клетка. Это необходимо особенно сейчас, когда России, да и не только ей, грозит демографический и социальный ВИЧ-коллапс.
Таков упрощенный эскиз теоретического подхода, описывающего логику знаковых волновых отношений между геномами вирусов и клеток. Однако, этого мало. Мы должны иметь ключевой приборный инструментарий, который позволил бы нам отслеживать хотя бы простейшие волновые командные биокомпьютерные функции наших хромосом (частично это уже обсуждалось [31]),  и как они меняются в процессе перепрограммирования вирусами. В какой-то степени удовлетворяющий этим целям инструментарий создан. Это семейство лазеров ИК-  и видимой области спектра. Такие лазеры способны моделировать некоторые проявления волновых знаковых функций клеточных и вирусных хромосом. Физико-математический формализм, характеризующий квантовые процессы в устройствах такого рода, даны нами в работе [50]. Они объясняют обнаруженное нами явление фиксации на лазерных зеркалах волновой генетико-метаболической информации в форме  так называемых локализованных фотонов. Указанный феномен позволяет «переписать» на лазерные зеркала информацию со специально приготовленных жидкокристаллических ДНК-матриц, ретранслировать ее в форме радиоволн на метровые расстояния 1м и ввести ее в биосистемы-акцепторы. В качестве таковых мы использовали семена растений. Мы произвели «волновую репарацию» генома радиационно поврежденных старых семян A.thaliana, собранных в зоне Чернобыльской АЭС в 1987г. Затем во 2-м поколении у растения Solanum tuberosum мы вызвали резкие изменения фенотипа стебля и клубней. Эти биовоздействия имеют сложный знаковый направленный характер и являются еще одним доказательством возможности существования генетико-метаболической информации в форме акустико-электромагнитного поля. Не менее важно, что такая информация может быть записана, сохранена, считана, передана и введена в биосистему-акцептор. Здесь выявляются два фундаментальных фактора. Первый: запись таких огромных объемов информации как генетическая, явление само по себе уникальное, говорит о возможности создания принципиально новых носителей динамичной, сверх емкой аналоговой (образной, текстовой) памяти. Это немаловажно для будущего ДНК-биокомпьютинга. Второй: благодаря этому феномену мы можем попытаться осознанно манипулировать огромным ареалом волновых знаковых процессов, включая вирусно-клеточные. Сюда попадают бесчисленные, и до сих пор непонятные, акты дальних «наведений» и ближних «узнаваний» антиген↔антитело, антикодон транспортной  РНК↔кодон информационной РНК, комплементарные взаимоузнавания одиночных цепей ДНК, самосборка рибосом, сайты узнаваний фермент↔субстрат, точное пилотирование и посадка транспозонов в ДНК, а также самосборка вирусов. Именно здесь фокусируется проблема точной посадки вирусов на клетку и прецизионное введение генома вирусов в геном человека. Ничто из этих явлений не может быть объяснено только случайным броунированием и только ближними ангстремными ван-дер-ваальсовыми, ионными, водородными, электростатическими взаимодействиями «взаимоузнающих» биоструктур. Вероятность случайных встреч с точным взаимоузнаванием и жесткой фиксацией возникшей нековалентной связи в таком случае бесконечно мала. «Смысловое» поведение вирусов по отношению к клетке определяется плюралистическими волновыми «языками», с помощью которых они входят в семантическое пространство клеток, «обманывают» ее, мимикрируют, репрограммируют, размножаются и выживают. Возможно, клетки также могут «обманывать» вирусы, создавая своего рода «волновой иммунитет», и поэтому существует некое равновесие в их борьбе, которое может смещаться в пользу вируса, например вируса гриппа, при изменении таких  условий как температура органов и тканей. Охлаждение кровотока в капиллярах слизистой оболочки носа меняет температуру жидких кристаллов хромосом клеток крови. При этом защитные волновые программы, записанные на высоких топологиях жидкокристаллических фаз хромосом, могут несколько искажаться. Возникает «холодовая температурная информационная брешь», которой пользуется вирус гриппа и размножается. Как ответ на это у организма развивается  компенсаторная реакция, то есть происходит поднятие температуры тела вплоть до сублетального уровня 410С. Эта реакция предназначена, как нам представляется, для «подплавления» жидкокристаллических фаз генома вируса и, следовательно, для «зашумления» или полного стирания его волновых программ, необходимых ему для атаки на ДНК-волновые и ДНК-вещественные программы организма и поражения все большего количества его клеток. В качестве волновых патогенных биопрограмм могут выступать акустические поля генома вируса, тесно сцепленные с фотонными. Резкие фазовые изменения акустики (следовательно, и структуры) жидких кристаллов ДНК in vitro при температурах 40-410С мы продемонстрировали ранее, используя метод корреляционной лазерной спектроскопии [52]. Косвенно такое наблюдение свидетельствует в пользу «температурной информационной бреши» в геноме клеток-реципиентов вируса гриппа. Возможно, температурный фактор с точки зрения переноса волновой информации является фундаментальным. Нормальная температура тела высших биосистем лежит в диапазоне 36-370C. Это режим генерации инфракрасных длин волн в организме, играющих, вероятно, ключевую роль в первичных актах информационного метаболизма. Вполне вероятно, что температура тела 36-370C – это не только и не столько «обогрев». Это возможность работать тепловым полям в поливекторном информационном пространстве эукариот. Таким образом, мы имеем дело с одним из возможных ИК-волновых знаковых процессов в системе отношений вирус гриппа↔организм человека. Аналогичные «смысловые» отношения могут иметь место между ВИЧ и клетками человека. И в этом случае ВИЧ будут «решаться» те же проблемы – безошибочно найти сайт посадки на клеточной поверхности, точно встроить ДНК-ретротранспозон в ДНК клетки-хозяина. Затем, через какое-то непонятное время, ретротранспозон должен «решить» очередную задачу. Она не тривиальна: надо точно найти нужное место и переместиться в определенный контекст в ДНК клетки, в котором он «читается и понимается» клеткой уже в  ином «смысле» как размножающийся патоген. Такую биокомпьютерную задачу по распознанию образа ретротранспозон ВИЧ «решает» совместно с ферментом транспозазой. Она «узнает» ретротранспозон, соединяется с ним в сложный комплекс, точно «вырезает» его из хозяйской ДНК, переносит его в «узнанное» новое место в хозяйской ДНК, «надрезает» ее и встраивает именно в это место ДНК-«текста» с целью трансформировать семантику ретранспозона на ВИЧ- «смысл». Действия такого рода носят квазисознательный характер и могут эффективно реализоваться только в рамках «микроментального» функционирования объединенных геномов ВИЧ и клетки как перепрограммированного ДНК-волнового биокомпьютера. Любое нарушение тонких  знаковых резонансов («узнаваний») в системе вирус-клетка приведет к потере инфекционности ВИЧ и других вирусов. Простая иллюстрация этого, приведенная выше, - температурный режим организма. Используя «логику» вирусов и клетки и их «смысловые» волновые конструкции, можно создать волновую неинвазивную вакцину против ВИЧ и других вирусов, а возможно, и бактерий. Поэтому задача изучить «азбуку» и «грамматику» волновых «языков» геномов вирусов и клеток.
Начало этому уже положено. Созданные нами лазерные установки способны в какой-то мере быть инструментарием для разработки методологий вхождения в командно-образный волновой механизм отношений вирус-клетка, клетка-клетка, препарат ДНК-организм, метаболиты-организм  и т.д.  Создание волновой антиВИЧ вакцины (равно как и других антивирусных волновых вакцин) вполне реально.

Литература
1. Гаряев П.П., Казначеев В.П., Васильев А.А., Березин А.А., Солитонно-голографический геном с коллективно симметричным генетическим кодом. Препринт. СО АМН ССР. Инст. клин. и эксп. Медицины. 50с. 1990; Гаряев П.П., Волновой геном. Деп. ВИНИТИ. 279c. 1993; Гаряев П.П., Волновой геном. М. Изд. Общ. Польза. 1994. С.279.
2. Гаряев П.П., Волновой генетический код. М. 1997. Издатцентр. С.107.
3. Чиркова Э.Н., 1999, Иммуноспецифичность волновой информации в живом организме. Российская Академия Естественных Наук. Новый центр. Москва. 302с.
4. Налимов В.В., 1989, Спонтанность сознания. Вероятностная теория смыслов и смысловая архитектоника личности. Москва. "Прометей". 287с.
5. Гурвич А.Г. Избранные труды. М., 1977. С.351.
6. Беклемишев В.Н. Методология систематики. KMK Ltd SCIENTIFIС PRESS. (по рукописи 1928г.). М., 1994. С.128.
7. Любищев А.А.О природе наследственных факторов. Пермь. 1925. С.120.
8. Gariaev P., Tertishniy G.  The quantum nonlocality of genomes as a main factor of the morphogenesis of biosystems. // 3th Scientific and medical network continental members meeting. Potsdam, Germany, may 6-9, 1999. P.37-39.
9. Гаряев П.П., Тертышный Г.Г., Готовский Ю.В., Леонова Е.А. Голографическая и квантовая нелокальность генома. // 5-я междунар. конф. "Теорет. и клинич. аспекты применения биорезонансной и мультирезонансной терапии", часть II. "Имедис". Москва 1999. с.256-272.; Прангишвили И.В., Гаряев П.П., Тертышный Г.Г., Леонова Е.А., Мологин А.В., Гарбер М.Р., 2000, Генетические структуры как источник и приемник голографической информации. Датчики и системы, №2, с.2-8.
10. Агальцов А.М., Гаряев П.П., Горелик В.С., Рахматуллаев И.А., Щеглов В.А. Двухфотонно-возбуждаемая люминесценция в генетических структурах. // Квантовая электроника. 1996. Т.23. № 2. с.181184.
11. Einstein A., Podolsky B., Rosen N., Can quantum-mechanical description of physical reality be considered complete? // Phys. Rev. 1935, v.47, p.777-780.
12. И.В.Прангишвили, П.П.Гаряев, Г.Г.Тертышный, В.В.Максименко, А.В.Мологин, Е.А.Леонова, Э.Р.Мулдашев. Спектроскопия радиоволновых излучений локализованных фотонов: выход на квантово-нелокальные биоинформационные процессы. Датчики и системы, 2000, №9, с.2-13.
13. Maslov M.U., Gariaev P.P., Fractal Presentation of Natural Texts and Genetic Code. “QUALICO-94” (Second International Conference on Qantative Linguistics). September 2024. 1994. Moscow. Lomonosov State University Philological Faculty. P.107108.
14. Mantegna R.N., Buldyrev S.V., Goldberger A.L., Havlin S., Peng S.-K., Simons M. and Stanley H.E. Linguistic Features of Noncoding DNA Sequences. //  Phys. Rev. Lett. 1994.V.73. № 23. P.31693172.
15. Boroda M.G., Polykarpov A.A. Zipf-Mandelbrot Low and Units of Different Text Level Organization. // Muzicometrica. Bohum. 1988. № 1.
16. Shannon C.E. 1948. Bell. Syst.Tech.J. 1949. V.27. P.379.
17. Zipf G.K. Human Behavior and the Principle of Least Effort (Addison -Wesley Press, Cambridge, MA).
18. Борода М.Г., Поликарпов А.А. Квантитативная лингвистика и автоматический анализ текстов. Тарту, 1984. С.35-59.
19. Прангишвили И.В., Ануашвили А.Н., Маклаков В.В.,. Закономерности проявления подвижности объекта. Сборник трудов Института проблем управления РАН. М.,1993. Выпуск 1. С.710.
20. Гаряев П.П., Леонова Е.А. Пересмотр модели генетического кода. // Сознание и физическая реальность. 1996. Т.1. №12. c.7384.
21. Crick F.H.C. Codon-anticodon pairing: the wobble hypothesis. // J. Mol. Biol. 1966. V.19,      
       P.548555.
22. Lagerkvist U. “Two out of Three”: an alternative method for codon reading. // Proc. Natl. Acad. Sci. USA., 1978. v.75. P.17591762.
23. Тер-Аванесян М.Д., Инге-Вечтомов С.Г. Генетический контроль синтеза белка. Изд. Ленинградского Университета .Л., 1988. С. 294.
24. Goldman E., Rosenberg A.H., Zubay G., Studier F.W. Последовательности повторяющихся редко используемых лейциновых кодонов блокируют трансляцию только тогда, когда они находятся около 5' конца сообщения в Esherichia Coli. // J.Mol.Biol., 1995, v.245. p.467 473.
25. Hunter N., Prion disease and the central dogma of moleculat biology. // Trends in microbiology, 1999, v.7, N7, p.265-266.
26. Prusiner S.B. (ed), Prions, prions, prions. Springer press (1996). 
27. Гаряев П.П., Гарбер М.Р., Леонова Е.А., Тертышный Г.Г., 1999, К вопросу о центральной догме молекулярной биологии. // Сознание и физическая реальность. Т.4, №1, с.34-46.
28. Elsanowski A., Ostell J., 1996, The Genetic Codes. National Center for Biotechnology Information (NCBI). Betseda. MD. P.16 (Internet). 
29. Fox T.D., 1987, Natural variation in the genetic code. // Ann. Rev. Genet., v.21, p.67-91. «Fractal in Engineering», Delft, Netherlands, 1999, p. 355.
30. Thomas G.G., 1982, On permutograph. Proc. of the 10th winter school. Supplemento ai Rendiconti del Circolo Matematico di Palermo. Serie II, N2. Via Archiraf, 34 – 90123 Palermo (Italy), p.275-286.
31. Гаряев П.П., Тертышный Г.Г., Леонова Е.А., Мологин А.В., Волновые биокомпьютерные
      функции ДНК. Сознание и физическая реальность, т.5, №6, с.30-48 (2000).
32. Благодатских В.И., Гаряев П.П., Леонова Е.А., Маслов М.Ю., Шайтан К.В., Щеглов В.А., 1996,  О  динамике  возникновения дислокаций в молекуле ДНК. //  Краткие сообщения по физике. Физический Институт РАН, N3-4, с.9-14.
33. Гаряев П.П., Маслов М.Ю., Шайтан К.В., Щеглов В.А., 1997, О влиянии нелинейности связей между соседними нуклеотидами на динамику распространения конформационных возмущений в молекулах ДНК. // Краткие сообщения по физике. Физический Институт РАН, N3-4, с.3-8.
34. Хесин Р.Б., Непостоянство генома. М. Наука. 1984, 472с.
35. Nalimov V.V., 1981, In the labyrinths of language: a mathematician's journey. Philadelphia, Pa.: ISI-Press. 246p.
36. Bouwmeester D., Pan Jian-Wei, Mattle K., Eibl M., Weinfurter H., Zeilinger A. Experimental quantum teleportation // Nature. 1997. v.390, p.575-579.
37. Тертышный Г.Г., Гаряев П.П., Рослов В.Н. "Способ анализа физических объектов и устройство для его осуществления" № 99/01/Л от 06.01.1999. Приоритет международной заявки.
38. Lushnikov A.A., Maksimenko V.V., Quantum Optics of Metal Particle, JETP, v. 76, 1993, p. 497.
39. Maksimenko V.V., Korobko A.P., Andreev G.B., Light-Induced Rehbinder Effect in Systems with Eutectic, Russian Journal of Physical Chemistry, v. 72, 1998, p. 1559.
40. Maksimenko V.V., Krikunov V.A., Lushnikov A.A., Strong Localization of Light in a Closely Packed Granular Medium, Sov. Phys. JETP, v. 75, 1992, p.848.
41. Maksimenko V.V., Localization of Light in Fractal Cluster, Journal of Aerosol Science, v. 30, 1999, p. 291.
42. Maksimenko V.V., Localization of Photon between Pair of Particles.-1. Elastic Scattering, Journal of Aerosol Science, v. 30, 1999, p. 287.
43. Maksimenko V.V., Localization of Photon between Pair of Particles.-2. Inelastic Scattering, Journal of Aerosol Science, v. 30, 1999, p. 289.
44. Maksimenko V.V., Lushnikov A.A., Visibility-Invisibility Transition in a Fractal Cluster, JETP Lett., v. 57, 1993, p. 1993.
45. Scattering and Localization of Classical Waves in Random Media. Ed. P. Sheng, World Scientific, Singapore, 1990.
46. Дзян Каньджэн Ю.В., Биоэлектромагнитное поле - материальный носитель биогенетической информации. // Аура-Z. 1993, №3, С.42-54.
47. Дзян Каньджэн Ю.В., Патент №1828665. Способ изменения наследственных признаков биологического объекта и устройство для направленной передачи биологической информации. Заявка № 3434801. Приоритет изобретения 30.12.1981г., зарегистрировано 13.10.1992г.
48. P.van Loock, S.L.Braunstein, H.J.Kimble. Broadband teleportation. Quant-ph/9902030, 8 Feb.        1999. 31p.
49. Мулдашев Э.Р., Комбинированная трансплантация глаза. Министерство здравоохранения  
      Российской Федерации, Всероссийский Центр Глазной и Пластической 
      Хирургии.   
      «Аллоплант», 2000.
50. Гаряев П.П., Тертышный Г.Г., Леонова Е.А. и др. Радиоволновая спектроскопия 
локализованных фотонов: выход на квантово-нелокальные               биоинформационные процессы.   Датчики и системы №9, с.2-3 (2000).
51. Гаряев П.П., Тертышный Г.Г., Леонова Е.А., Мологин А.В., Волновые биокомпьютерные функции ДНК. Сознание и физическая реальность, т.5, №6, с.30-48 (2000).
52. Гаряев П.П., 1994, Волновой геном. М. Изд. Общ. Польза. 279с.