ПЕРВЫЕ НЕУДАЧИ И РАЗОЧАРОВАНИЯ (РАК ЖЕЛУДКА)

Я не афишировал этого обстоятельства, но слухи расползлись, и ко мне стали обращаться родственники больных. Многие из них прошли все возможные виды обработок, находились в состоянии тяжелейшей кахексии (полного истощения) и страдали от нечеловеческих болей. Единственное, о чем просили меня их родственники — это облегчить их страдания и помочь им, как они выражались, «по-человечески умереть»... Надо сказать, мне практически сразу же удавалось снимать боли: ведь после обработки уменьшался общий объем опухоли, значительно улучшалось общее состояние. Порою казалось, что даже исцеление очень близко. Но все же сил у изнуренного недугом больного не хватало, и наступал летальный исход.

Однажды я работал с очередным больным, страдавшим раком желудка IV стадии с метастазами в печени. Пальпируя больного, я обнаружил огромную опухоль, размещенную по большой кривизне желудка и перекрывающую пищевод.

Человек этот страдал не только от сильнейших болей, но и от дисфагии (непроходимость пищи через пищевод). Пищу он мог принимать лишь жидкую и очень маленькими глотками. После нескольких обработок серебряной водой проходимость пищевода стала быстро восстанавливаться, боли в печени утихли. Появилась надежда, что больной выйдет из состояния тяжелой кахексии (полного истощения). Через месяц после начала терапии, пальпируя больного, я обнаружил, что опухоль уменьшилась более чем в два раза.

Положительный результат казался очень близким. Но несколько дней спустя, когда я уже собирался выезжать к пациенту, раздался телефонный звонок: супруга больного сообщила, что он скончался. Родственников больного очень удивило, что он совершенно не страдал от болей. Сообщение о кончине больного было для меня неожиданностью: ведь он вроде бы сносно себя чувствовал. Задумавшись над тем, что же произошло, я пришел к выводу, что у больного в IV стадии уже нет резервов и запаса сил, чтобы вывести из организма весь объем опухоли. Именно это подтверждал весь мой опыт работы с такими тяжелыми больными.

Невольно возникла мечта: «вот если бы поработать в сотрудничестве с хирургом-онкологом — он удалил бы основную опухоль, а я — метастазы, и даже бесперспективный больной был бы полностью реабилитирован». Осуществись эта моя мечта, и, вероятно, могло бы возникнуть новое направление в онкологии. Я бы назвал его «реабилитация обреченных». Ведь существует масса больных, хотя и в IV стадии, но еще операбельных. Вот их-то и можно было бы вернуть к нормальной жизни, применив совместные методы лечения. А сейчас таких больных, даже операбельных, считают бесперспективными и операцию не проводят.